– Хорошо, – сказал Мейсон, – когда она придет сюда в половине одиннадцатого…

– Нет, нет. Придет она или нет, я хочу оплатить все. У меня есть деньги.

Шелдон открыл бумажник и начал отсчитывать деньги. Там были купюры в пять долларов, в один доллар, несколько двадцатидолларовых и одна бумажка в пятьсот долларов.

Мейсон мрачно наблюдал за ним.

– Сколько у вас там денег, Шелдон?

– Не знаю. Я не считал. Только и хватило времени, чтобы собрать их.

Мейсон кивнул Делле Стрит.

Делла Стрит быстро пересчитала пачку купюр.

– Здесь девятьсот восемьдесят девять долларов, – доложила она.

Мейсон длинными сильными пальцами забарабанил по крышке стола.

– Верни ему половину, – распорядился он. – Оформи расписку в получении оставшихся денег, Делла. Оформи это как гонорар от Лоис Фентон – только от нее и ни от кого иного.

Делла Стрит возвратила Шелдону половину денег и села за пишущую машинку.

– Пометь расписку шестнадцатым числом, – прибавил Мейсон.

Делла с удивлением взглянула на него, затем подошла к отрывному календарю на стене, где стояло: «Сегодня семнадцатое».

– Шестнадцатым, – твердо повторил Мейсон.

Делла Стрит пометила расписку шестнадцатым числом и вручила ее Мейсону. Он поставил свою подпись, отдал бумагу Шелдону и обратился к секретарше:

– Спустись по коридору в контору Пола Дрейка, Делла. Скажи ему, что мне нужны люди на все это дело.

– На все? – переспросила Делла.

Мейсон кивнул.

– Я сейчас вернусь. – Делла исчезла в проеме задней двери, ведущей в коридор.

– Вы сняли с меня тяжесть, мистер Мейсон, – произнес Шелдон. – Вы же понимаете, как я… ну, в общем, может, мне больше ничего и не стоит говорить. Я побежал.

– Сядьте, – сказал Мейсон.

– Вы занятой человек, мистер Мейсон, да и у меня куча дел. Я побегу. Теперь вы представляете Лоис Фетон и…

– Сядьте, – перебил Мейсон.

Шелдон направился к двери. Затем, как бы под воздействием силы взгляда адвоката и непререкаемости его голоса, медленно вернулся назад к большому и мягкому креслу для клиентов и присел на его край.

– Вы съехали из отеля «Ричмелл», как я вам сказал?

– Да.

– Когда?

– Ну, прямо после того, как вы ушли.

– Нашли другую комнату?

– С трудом, но нашел.

– Где?

– На Ист-Лагмор-стрит, 791.

– Это отель?

– Дыра.

– Как вы ее нашли? Вы там когда-нибудь раньше останавливались?

– Нет. Просто увидел вывеску. Я покружился по дешевым кварталам. Я знал, что в приличном месте мне остановиться не удастся. Во всяком случае, в такое время.

– А который был час?

– Я даже не скажу. Я съехал прямо после вашего ухода. Получил этот номер примерно через час.

– Вы на самом деле съехали сразу после того, как я ушел?

– Да.

Мейсон взглянул на часы. Шелдон нетерпеливо заерзал.

– Почему вы мне вернули половину денег, мистер Мейсон?

– Вам они понадобятся, – ответил Мейсон. – А теперь идите.

На лице Шелдона отразилось облегчение. Он направился к двери.

– Не забудьте, – напомнил он, – что вы представляете Лоис. – Затем добавил: – Что бы ни случилось.

Через несколько минут Делла Стрит вошла в частную контору Мейсона.

– Все в порядке? – спросил Мейсон.

– Все в порядке. Вы хотели, чтобы за Шелдоном установили слежку, не так ли?

– Именно.

– Я так и думала, что вы это имеете в виду, – воскликнула Делла с облегчением, – когда сказали, что хотите иметь людей на все дело. У Пола Дрейка в конторе был человек, он уже в лифте последует за Шелдоном. А почему вы захотели датировать расписку вчерашним числом, шеф?

– Я думаю, это можно назвать предчувствием, Делла, – сказал Мейсон устало, – а может быть, это всего лишь цинизм адвоката, который уже столько насмотрелся на то, как судьба играет человеческими жизнями. Полиция могла бы использовать эту расписку как улику, если бы она была датирована сегодняшним числом.

Глава 7

Наступило половина десятого, но Лоис Фентон не было. В десять личный телефон Перри Мейсона резко зазвонил. Номер этого телефона нигде не был зарегистрирован и не был соединен с коммутатором конторы, но имел специальную линию, соединяющую его прямо с кабинетом Мейсона.

Мейсон поднял трубку:

– Алло.

Голос Пола Дрейка на другом конце провода произнес:

– Мы нашли твою лошадь, Перри.

– Где?

– На ранчо около Калексико.

– А ты уверен, что это та самая лошадь?

– Да. Лошадь забрела на ранчо, полностью оседланная и взнузданная, с оборванным поводом, как будто, несясь галопом, она оборвала его. Ее приметы сходятся, но главное – седло. Это прекрасное седло ручной работы, изготовленное Уайаттом из Остина, штат Техас. Мой сотрудник позвонил с ранчо и сказал, что в седле имеются какие-то металлические частички, помимо тех украшений, которые сделал изготовитель.

– Это пуля, Пол?

– Судя по тому, что он говорил и каким тоном, я могу заключить, что как раз это он и пытался мне сообщить.

– Мне нужна эта лошадь, вместе с седлом и уздечкой.

– Она будет у тебя, – заверил Дрейк. – Мой человек предложил пятнадцать долларов, чтобы покрыть все расходы, и теперь лошадь у него. Он нанял трейлер, погрузил лошадь и сейчас уже едет сюда. Он сообразил перед тем, как выехать, позвонить из Империал-Каунти.

– Добрая работа, Пол. Не забудь, что мне нужна лошадь вместе с уздечкой и седлом.

– О’кей, ты получишь ее.

– Что-нибудь еще? – поинтересовался Мейсон.

– Куча всякой рутины.

– Не вешай трубку, Пол, – попросил Мейсон.

Он отвернулся от телефонного аппарата, сощурившись от света, лившегося из окна, нервно побарабанил пальцами по столу. Затем снова обернулся к телефону:

– На теле лошади есть какие-нибудь отметины, Пол?

– Метка на левом бедре. Это, возможно, след от пули, которая потом впечаталась в седло.

– О’кей, – решительно произнес Мейсон, – это та самая лошадь. Заскочи ко мне. Я хочу поговорить с тобой.

– Сейчас буду, – ответил Дрейк и повесил трубку.

– Они нашли лошадь, – сказал Мейсон Делле Стрит. – Впусти, пожалуйста, Пола, Делла. Он уже здесь.

Делла Стрит быстро пересекла помещение конторы, встала около двери и, заслышав шаги Дрейка в коридоре, распахнула ее и впустила детектива.

Пол Дрейк, долговязый, угловатый мужчина, направился к мягкому кожаному креслу и устроился там, напоминая большой складной нож.

– Черт возьми, какая удача! – воскликнул он.

– Что лошадь нашлась? – уточнил Мейсон.

Дрейк усмехнулся, и эта усмешка оживила его мрачное лицо.

– Что ее опознали, – сказал он. – Не придется тащиться для этого в Вэлли.

– Расскажи, как все было, Пол, – попросил Мейсон.

– Ну, я отправил трех сотрудников на это дело. Сказал им, чтобы наняли в Вэлли людей, если в этом будет нужда. Я уже предчувствовал, что мне придется ехать туда, чтобы разбираться во всей этой ерунде. Боялся, что каждый, кого я послал, может заявиться с лошадью, которую он отловил, а я должен буду стать арбитром. И потом, Перри, что это такое – «американская лошадь, вскормленная для оседлывания»?

Мейсон ухмыльнулся:

– Взгляни на нее, когда ее приведут сюда.

– Для меня, – объявил Дрейк, – лошадь есть лошадь. Черт возьми, это действительно удача, что мы набрели именно на эту. Мой человек сразу опознал ее. Конечно, когда мы занялись ее поисками, Перри, тот факт, что лошадь была оседлана, когда она пропала, дал нам реальную возможность найти ее.

Дрейк выжидал, что Мейсон выдаст какую-нибудь информацию, но Мейсон промолчал.

– Как случилось, что лошадь потерялась, когда она была уже оседлана и взнуздана? – полюбопытствовал Дрейк.

– Я думал, что ты ничего не знаешь о лошадях.

– Я знаю, как бывает в жизни. Когда лошадь седлают, предполагается, что на ней поедут. Когда лошадь взнуздывают, это означает то же самое. А та пулевая рана – ну, давай надеяться, что мы на все это получим нужные ответы до того, как придется отвечать на вопросы властей.