– Убирайтесь отсюда, – сказал Мейсон. – Упакуйте вещи, оплатите счет и быстро сматывайтесь. Приведите завтра утром Лоис Фентон ко мне в контору – настоящую Лоис. Приведите ее в половине одиннадцатого. А теперь оденьтесь, соберите вещи и выматывайтесь.

– Но номер в отеле трудно найти и… Придется спать на скамейке в парке или на вокзале.

– Мне наплевать, где вы собираетесь спать. Если вы хотите, чтобы я занялся вашим делом, то вы должны исчезнуть из комнаты напротив номера мужа этой женщины. Вы без ума от его жены. Вы идете по его следам, сторожите его комнату… Убирайтесь к чертовой матери из этого отеля. Оставьте Каллендера мне. – Мейсон поднялся. – Пошли, Делла.

Они покинули Артура Шелдона, который все еще сидел в углу кровати, слегка дрожа.

Из телефонной будки в ночном ресторане за два квартала от отеля Мейсон набрал номер Пола Дрейка, главы «Детективного агентства Дрейка»:

– Как быстро ты можешь организовать слежку за одним типом, проживающим в отеле «Ричмелл», Пол?

– Помилосердствуй, Перри. В настоящее время у меня есть знающие люди. Но найти сейчас номер в отеле…

– Как скоро? – перебил Мейсон.

– А насколько это срочно?

– Чертовски срочно.

– Через полчаса устроит?

– О’кей, – согласился Мейсон, – лучше через двадцать минут. Мне нужен человек, который расположился бы в коридоре пятого этажа. Надо, чтобы он наблюдал за номером пятьсот одиннадцать.

В голосе Дрейка, уже наполовину проснувшегося, зазвучал протест:

– Черт возьми, Перри, это почти невозможно.

– Поговорим о проблемах утром, – парировал Мейсон.

– Мы должны будем подключить гостиничного детектива.

– Для чего?

– О, Перри, побойся бога! Если ты начнешь выслеживать постояльца в коридоре отеля в такой час, то гостиничный детектив через час или час с чем-нибудь засечет тебя. Это будет стоить десять зеленых, а может, и двадцать пять.

– Продаю тебе информацию, Пол. Только что освободился номер пятьсот десять. Твой человек может прямо сейчас занять его.

– О’кей, Перри. Это уже шанс. Отель «Ричмелл», так?

– Так. И еще кое-что, – сказал Мейсон. – Не засыпай после того, как твой человек приступит к работе в «Ричмелле». У меня для тебя есть еще дело.

– Я подозревал это, – застонал Дрейк. – Что еще?

– Я хочу, чтобы ты нашел лошадь.

– Ну разумеется, – съехидничал Дрейк. – Какую-нибудь спокойную и милую скотину, на которой Делла могла бы прокатиться? Или ты предпочитаешь несколько более темпераментного жеребца для себя, Перри? Я могу достать…

– Кончай умничать, – перебил Мейсон. – У нас нет времени. Лошадь, которая мне нужна, принадлежит танцовщице с веерами.

– Кому?

– Танцовщице с веерами.

– Послушай, – сказал Дрейк тоном, в котором прозвучало подозрение, – я надеюсь, ты не выступаешь, приняв хорошую дозу, Перри…

– Да нет, черт возьми, – раздраженно прервал его Мейсон. – Это очень важно. Семилетняя гнедая лошадь, выращена в Америке, высота в холке – пять с половиной футов, на лбу – белая отметина, правая задняя нога – белая. Одно время она принадлежала человеку по имени Каллендер, который большая шишка. У него ранчо в Империал-Вэлли, недалеко от границы с Мексикой. Он подарил лошадь танцовщице с веерами из одного залихватского ночного клуба в Броули. Лошадь похитили, когда она там находилась, или, что тоже может быть, она забрела куда-нибудь. Я хочу, чтобы ты прочесал весь Империал-Вэлли. Начни искать. Когда найдешь, держи в укрытии. Сделай так, чтобы твои люди были на деле, как только забрезжит рассвет.

– Сколько тебе нужно людей?

– Ровно столько, сколько хватило бы найти лошадь.

– Они найдут ее, черт возьми, – заверил мрачно Дрейк. – У меня хорошие детективы, но это не означает, что они смогут точно опознать именно твою лошадь. Они будут так рваться домой, чтобы скрыться от этой дикой жары, что каждый, кого я пошлю для этого, уже к десяти утра будет звонить мне, сообщая, что нашел твою гнедую с белой отметиной на лбу и с белой правой задней ногой. А я должен буду мчаться туда сам, чтобы определить, та ли эта лошадь… Вообще, Перри, каким образом я, черт возьми, смогу определить, та эта лошадь или нет? На какую кличку она отзывается?

– Я не знаю, как ее кличут.

– Но, во имя всех святых, Перри, в Империал-Вэлли, быть может, миллион таких лошадей и… Черт возьми, Перри, когда тебе поручают найти собаку, то говорят хотя бы, на какую кличку она отзывается.

– Как, по-твоему, лошадь должна отзываться? – спросил Мейсон.

Дрейк обдумал этот вопрос и ответил:

– Понятия не имею!

– Значит, ты мало что смыслишь в лошадях?

– Я смыслю в них достаточно, чтобы ответить тебе, что, если у нас не будет лучшего описания, чем то, которое ты дал, к десяти часам утра ты будешь иметь две дюжины лошадей.

– Вряд ли, если твои люди будут действительно в полной готовности, – возразил Мейсон. – Лошадь потерялась примерно неделю назад. Это должно быть заблудившееся животное, забредшее на чье-нибудь ранчо. Это должна быть оседланная гнедая американская лошадь пяти с половиной футов…

– Та-а-ак, – устало перебил Дрейк. – Я все это записал еще в первый раз. И опять скажу тебе, что к десяти утра у нас будет целый табун лошадей, если я не получу от тебя каких-то более определенных примет.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я дам тебе нечто более определенное. Если я не ошибаюсь, у нее есть пулевое ранение.

– Пулевое ранение?!

– Да. Если у самой лошади нет раны, то пуля должна застрять в седле. Седло очень хорошее, ручной работы, сделанное Биллом Уайаттом из Остина, штат Техас. А теперь за работу, и немедленно засылай своего человека в «Ричмелл».

Глава 6

Было девять тридцать утра, когда Мейсон открыл дверь своей частной конторы.

Делла Стрит уже распаковала почту, разложив ее в три аккуратные кучки на столе Мейсона: самые важные письма, на которые Мейсон должен ответить немедленно; менее важная корреспонденция, которая может подождать; и третья, самая объемистая пачка, содержащая почту, на которую ответить могла она сама.

Взглянув на стол, Мейсон нахмурился:

– Черт возьми, как я люблю читать письма. Почта – это чудесная вещь, Делла. Каждое утро она приносит нам диаграмму людских мыслей. Люди, у которых есть тайны, хотят, чтобы я взялся за их разгадку безвозмездно; люди, которые хотят с кем-то свести счеты; люди, которые хотят занять денег; люди, которые намекают на дела, которыми я занимался. Они все действуют как бы по одному общему образцу, однако есть что-то такое, что зависит и от индивидуальности каждого. Эти письма помогают мне понять людей – а если ты не понимаешь людей, нет ни малейшего шанса стать преуспевающим судебным адвокатом, – но на них не обязательно отвечать… Есть что-нибудь от Пола Дрейка, Делла?

– Он хочет, чтобы вы позвонили ему, когда придете. Пишет, что ничего существенного, просто обычная информация. А Артур Шелдон сидит около конторы, как кот перед прыжком.

Глаза Мейсона сузились.

– Кажется, он что-то замыслил, а?

– Герти считает так же. Говорит, что он выводит ее из себя, бродя вокруг и бормоча что-то под нос.

– Хорошо. Давай-ка взглянем на Шелдона, Делла, и разберемся, что его тревожит.

Делла Стрит подняла трубку, дала указание Герти пропустить Шелдона и затем встретила его у дверей конторы.

Шелдон прошел прямо к Мейсону. Его руки были неловко засунуты в карманы пиджака.

Мейсон сказал:

– Садитесь.

Шелдон, как в забытьи, продолжал приближаться к Мейсону и, подойдя к его столу, достал из внутреннего нагрудного кармана своего костюма толстый бумажник.

– Мистер Мейсон, – произнес он, нервничая так, что слова сливались от спешки и беспокойства, – я хочу, чтобы вы стали моим адвокатом. Хочу, чтобы вы представляли меня. Представляли меня, а заодно – косвенно – и Лоис Фентон. Я хочу, чтобы вы защитили ее интересы.

– В чем?

– Во всем.